Крылатая строчка из стихотворения Павла Беспощадного о Донбассе, который никто не ставил на колени, в последнее время все чаще употребляется в ироничном смысле. Положа руку на сердце, следует признать, что в истории Донбасса подвигов и героизма было немного, а если отбросить широко распропагандированные советские мифы о стахановцах и молодогвардейцах, то поэзия Беспощадного приобретает совсем уж издевательский подтекст. Во всех территориальных конфликтах Донбасс скорее был переходящим знаменем, чем бастионом, а горячо любимая местными интеллигентами-самостийниками Донецко-Криворожская Республика, как известно, и вовсе сдалась врагам без боя. Впрочем, все эти дела минувших дней и в самом деле выглядят геройством в сравнении с тем, что происходит в регионе сегодня. Ведь судя по сообщениям в новостных лентах, речь идет уже не о нехватке стойкости и героизма, а об отсутствии у донецких людей элементарного инстинкта самосохранения. Два шокирующих случая использования рабского труда, зафиксированные в Донецкой и Луганской областях только в последнее время – поистине тревожные сигналы, свидетельствующие о серьезных проблемах, происходящих в общественном сознании. Сообщения о разоблачении случаев рабства в Антраците и Снежном появились в новостях практически одновременно. Небольшие депрессивные шахтерские города не впервые становятся ареной жутковатых событий, отсюда регулярно приходят сообщения о гибели людей на нелегальных шахтах, безнаказанном расхищении недр, бытовухе и всеохватывающей коррупции местных чиновников. Однако факт возникновения в шахтерских поселках независимо друг от друга двух (а возможно – и большего количества) предприятий, использующих рабский труд, говорит не просто о разгуле криминала и экономических трудностях, а о наступлении в этих краях новой эпохи. Эпохи неофеодализма, возникшего на руинах плановой экономики. Что ж, вполне закономерный результат долговременной политики узаконенного беззакония, проводимого властями на этих территориях. Происходящее просто не укладывается в голове. На Луганщине 11 человек в течение шести лет работали на местного фермера за право жить в вагончике и есть нехитрую похлебку. Свободу им подарила случайность – один из бедолаг попал в больницу, где пожаловался на жизнь соседу по палате. Тот оказался отставным милиционером и передал историю несчастного раба куда следует. Случись все по-другому, бесправные батраки продолжали бы трудиться на своей плантации и поныне. А сколько подобных плантаций еще затеряно в донецкой степи – знает только Бог да местные правоохранители. Некоторые подробности этой истории напоминают сюжет немецкого триллера «Эксперимент». Так, функции надзирателя и администратора на плантации выполняли не рабовладельцы, а сами узники. Контролировал работу самый молодой из заключенных по прозвищу Начальник, за непослушание наказывал другой невольник по прозвищу Мастодонт, который избивал товарищей по несчастью по указанию хозяина-фермера. Поражает, что такую работу мужчина выполнял фактически за повышенную пайку. Случай в Снежном – еще более вопиющий. Там в рабских условиях на одной из угольных копанок трудились сорок пять горняков, месяцами не получая оплату за свой труд. За отказ работать бесплатно владелец нелегальной шахты – кавказец из России – угрожал шахтерам расправой. В течение года сорок пять здоровых, трудоспособных мужиков терпели угрозы и унижения от заезжего бандита, не имевшего даже украинского гражданства. Прославленные пролетарскими поэтами и писателями шахтеры не боялись ежедневно рисковать жизнями под землей, но так и не смогли дать отпор своему хозяину, пока лавочку не прикрыла СБУ. Поговаривают, что в этом случае шахтеров также освободил случай. Правоохранители, знавшие о нелегальном бизнесе, однажды попросту не договорились с рабовладельцем. Поверить в то, что такая крупная шахта целый год работала тайно от органов, невозможно. Без крыши чиновников и правоохранителей такое производство функционировать не может. Получается, что о фактах варварской эксплуатации людей в шахтерских резервациях чиновники, скорее всего, знают, однако же вмешиваются в процесс лишь в отдельных случаях. А что же сам народ? Терпит издевательство годами. Возможно ли это? Оказывается, да, если с детства привыкнуть к тому, что такая реальность является нормой. Советских людей, а в последствии - и граждан Украины, приучали к бесправию с юных лет. Недавно нашумевшая история в Шахтерске, где учащихся одного из городских ПТУ заставляли бесплатно убирать свалки строительного мусора – прекрасный пример того, как работает донбасский конвейер рабов. С какими навыками идут в жизнь выпускники таких училищ? Покорный труд за ничтожную зарплату, вечный страх проверок и репрессий. Грань, отделяющая таких людей от работы за еду и бесправного существования, перешагнуть значительно легче, чем преодолеть долгий путь к успеху. Покорное согласие на рабский труд - нечто большее, чем банальный конформизм, свойственный местному населению. Работа за еду, без каких-либо перспектив – свидетельство тотального отчаяния и безысходности, поселившихся в человеческих душах. В течение многих лет князьки в шахтерских городах старательно работали над тем, чтобы воспитать свой народ забитым и обреченным, забрать у него право выбора, загнать в нищету, убедить, что лучшей доли, чем работа на их копанках и плантациях, не существует. Их усилия принесли плоды. Последние двадцать лет в городах Донбасса по сути проводился естественный отбор – все, кто не желал наблюдать за тем, как местные бандиты делят власть и уничтожают местную промышленность, уехали в более благополучные места. Оставшиеся сжились, сломались, приняли правила игры, отводившие им роль овец, которых должно стричь или резать. Узники в Антраците и Снежном имели на своей стороне закон и численное преимущество, но даже не попытались заполучить свободу и заставить своих хозяев отвечать. Нужна ли им свобода вообще? Вопрос дискуссионный. К свободе нужно быть готовым, ее нужно заслужить, узнать ей цену, чтобы заполучив, не продать за бутылку, как продавали в 90-х вдруг упавшие с неба ваучеры. Что будут делать со свободой освобожденные рабы из донбасской глубинки? Увы, скорее всего, отдадут в обмен на пачку гречки и консервы очередным плантаторам на грядущих выборах. А затем будут отчаянно завидовать тем, кто этого не сделал. В команде Януковича недаром издавна принято завоевывать расположение жителей Донбасса критикой населения западных областей Украины. Политтехнологи регионалов хорошо знают, куда нужно бить, поэтому основной претензией к галичанам всегда было то, что они слишком свободолюбивы. Посмели воевать за свою независимость против тоталитарной сталинской махины, посмели выступить против фальсификаций Януковича в 2004 году, посмели выезжать на работу за границу и не вкалывать за гроши на доморощенных нуворишей. Зависть к более свободным людям всегда точит души тех, кто несвободен. Оскорбительные эпитеты – лакеи, батраки – которыми политики, заигрывающие с жителями шахтерских поселков, награждают население западных областей, точнее характеризуют как раз донбассцев. Ведь галичане получают за свой труд адекватное вознаграждение, позволяющее им безбедно жить и содержать на родине семьи, а население угольных городков прозябает в безработице и нищете, в особо запущенных случаях соглашаясь даже на рабский труд. Колючая проволока, которой якобы собиралась окружить Донбасс Тимошенко в 2004-м году, на самом деле не так уж иллюзорна, вот только появилась она на границах региона задолго до того, как Леди Ю стала играть в политической жизни страны хоть сколько-нибудь заметную роль. Эта проволока неосязаема, но от этого еще более труднопроходима. Она существует в умах дончан, и установлена была отнюдь не внешними врагами, желающими Донбассу всевозможных бед. Это заграждение в мозгах старательно строит так называемая региональная элита, стремящаяся оградить подконтрольное население от всякого свободомыслия, убедить его работать на своих предприятиях за мизерные зарплаты и давать на выборах нужное количество голосов. Шахтерские города, де-факто независимые от правосудия, превращенные угольной мафией в резервации со своими понятиями и порядками, давно уже окружены не просто проволочными заграждениями, а целыми противотанковыми рвами. В этом мире прав тот, кто сильнее, а самый слабый не имеет вовсе никаких прав. Работая по средневековым технологиям в примитивных шахтенках, народ в горняцких селениях постепенно зажил по средневековым законам. Рабство вернулось, и рабы, как и положено, немы. Нерушимый концлагерь в головах. Станислав Кметь, «ОстроВ»
